Том 17. Записные книжки. Дневники - Страница 57

29 [Марья рожала уже в 3 раз.]

30 Ночью приходил Кирьяк и шумел. Иеромонах в кальсонах. Метранпаж дал ему денег. Дворник спустил по лестнице, так что покатился кубарем и было удивительно, что остался жив.

31 Саша, ставши 13–14 л., считала себя серьезнее рассеянной матери и заботилась о ней.

32 [Ольга в религиозном увлечении забывала про все и потом вспоминала, [и потом] точно делала радостное открытие, что у нее есть муж, дочь.]

33 [На стене фотография, на которой К<лавдия> А<брамовна> снята с мужем-почтальоном; с ним пожила она только один год и ушла от него, влекомая своим призванием.]

34 К<лавдия> А<брамовна> не верила, но приличия того требовали, по ее мнению, чтобы креститься и говеть, и если простой народ будет не веровать, то всех будут на улице убивать.

35 Ничто так не усыпляет и не опьяняет, как деньги; когда их много, то мир кажется лучше, чем он есть.

36 Ив<ан> Мак<арыч> во всякую погоду ходил с зонтом и в калошах.

37 [Староста: потрудитесь, православные, на случай такого несчастного происшествия!]

38 [Хоронили Николая. Около каждой избы останавливались и служили панихиду.]

Л 22.

1 [Староста: действительно, Чикильдеевы недостаточного класса, но народ [это, ваше выс<окоблагородие> они недостоверный, пьют шибко, и по [этой] той причине, слова эти без последствия, ваше выс<окоблагородие>. Вы извольте спросить прочих [и по этой причине оставить без последствий], что пьют шибко, не дай бог как, и озорной народ. Без всякого понимания.]

2 [становой сказал Осипу спокойно, как «дай воды», ровным тоном: «пошел вон».]

3 чисто наказание.

4 [Клавд<ия> Абр<амовна> прежде ходила по бульвару и на маскарады, теперь же, с годами, стала домоседкой [с годами, сидела дома] и к ней ходили ее старые клиенты, к<ото>рых все становилось меньше и меньше.]

5 На Покров — прест<ольный> праздник. Пропили общ<ественных> денег 50 р., налог на непьющих, бабы в отчаянии. Гуляли 3 дня.]

6 [Староста строгий, держит руку начальства; у общества никаких тайн, ничего такого, что не было бы известно посторонним, никаких разговоров о грамоте с золотой печатью, как раньше.]

7 [Старик не верил в бога [или, вернее, никогда], потому что почти никогда не думал о нем; сорочья, животная жизнь.]

8 [Кл<авдия> Абрамовна исправно говела.]

9 Господа порядочны, говорят о любви к ближнему, о свободе, о помощи бедному, но всё же они крепостники, так как не обходятся без лакеев, к<ото>рых унижают каждую минуту. Они что-то скрыли, солгали святому духу.

10 [Что-то снилось Марье и она ск<азала>: — нет, воля лучше!]

11 [Строгий Антип Сед<ельников> часто сажал в арестантскую, раз даже бабку посадил.]

12 Лакей говорит вслух сам с собой. Он просит Сашу рассказывать ему про деревню. Ему уже 76 лет, но он говорит, что 60.

13 Лакей презирает купцов и барышень.

14 [любит произносить в разговоре умные слова, и за это его уважали, хотя не всегда понимали].

15 [Марья, проводив немного Ольгу, упала на землю и заголосила: «опять я одна, бедная головонька!..»]

16 [— [Земский] От земского начальника все зависящее, а ежели [ты остаешься недоволен] кому покажется не по закону или [против формы] не по форме, [то 26 числа можно иметь] тот может в администр<ативном> заседании 26 числа выразить повод к своему неудовольствию словесно или на бумаге.]

17 Саша брезговала запахом белья, нечистотой, [жизнью] смрадной лестницей, брезговала жизнью, но была убеждена, что такая жизнь в ее положении неизбежна.

18 [Осип верил в сверхъестественное, но думал, что это может касаться одних лишь баб, и когда [ему рассказывали про какое-нибудь чудо] давеча говорили о чудесах и задавали ему какой-нибудь вопрос, то он нехотя гов<орил>: — А кто ж его знает!]

19 Саша: до смерти еще далеко, и нужны, пока живешь, правила жизни, — и потому-то она так любила прислушиваться к отрывочным фразам метранпажа.

20 [Детей не учили молиться и думать о боге, не внушали им никаких правил, а только запрещали в пост есть скоромное.]

21 Как теперь мы удивляемся жестокостям, какими отличались христианские мучители, так и со временем будут удивляться лжи, с какою теперь борются со злом, служа лицемерно тому же злу; наприм<ер>, говорят о свободе, широко пользуясь услугами рабов.

Л 23.

1 Вера: Я не уважаю тебя за то, что ты так странно женился, за то, что из тебя ничего не вышло… Оттого я и имею тайны от тебя.

2 Беда в том, что самые простые вопросы мы стараемся решать хитро, а потому и делаем их необыкновенно сложными. Нужно искать простое решение.

3 Я счастлив, доволен, сестра, но если бы я родился во второй раз и меня бы спросили: хочешь жениться? Я ответил бы: нет. Хочешь иметь деньги? Нет…

4 Нет того понедельника, который не уступил бы своего места вторнику.

5 Леночке в романах нравились герцоги и графы, но мелкоты она не любила. Любила главы, где любовь, но [не терпела чувственных описаний] чистая, идеальная, а не чувственная. Описаний природы не любила. Разговоры предпочитала описаниям. Читая начало, нетерпеливо заглядывала в конец. Не знала и не помнила имен авторов. Писала карандашом на полях: дивно! прелесть! или: и поделом!

Леночка пела, не открывая рта.

6 Post coitum: — Мы, Бондаревы, всегда отличались крепким здоровьем…

Л 24.

1 Кто-то стучит внизу в пол. Ирина отвечает тоже стуком. Это внизу жилец.]

2 Нат<аша>: Я в истерику никогда не падаю. Я не нежная.

3 [Феогност] [Ферапонт из земской управы пришел, глуховатый старик: «колдобинку, ровчечо́к-то этот я за тово… оно и [ничего] того, словно бы и ничего. И буравчиком я немножко того…» Он в старом отрепанном пальто с поднятым воротником. «Тут маленькую цвиристелочку нужно, дудочку то есть».]